Похождения одного матроса - Страница 44

— Почему? — спросили со всех сторон.

— Индейские собаки — команчи — бродили ночью слишком близко.

Молодая пассажирка, ехавшая в Денвер к мужу, побледнела при этих словах. Не особенно приятное впечатление произвели эти слова и на двух почтенных мулатов, и на одного молодого рыжего господина, и на Чайкина. Только «молодцы» и Брукс спокойно продолжали уплетать ветчину.

— Не показалось ли вам, Джо? — спросил Брукс.

— То-то, не показалось, Брукс, так как я не был пьян и слышал, как эти бестии перекликались по-волчьи… Они, наверное, хотели ограбить ранчу, да увидали, что здесь много народа, и ушли…

— Ушли — и делу конец. А вы напрасно только пугаете пассажиров, Джо! Команчи, быть может, имеют личные счеты с вами за то, что вы дорого продаете им ром… Не так ли, Джо? — продолжал Брукс.

Джо ничего не ответил, но объявил, что сегодня же поедет в форт и попросит пару солдат.

— А если вам их не дадут?

— Уеду к реке.

— А ранча?

— Продам ранчу. Уж есть покупатель… Довольно с меня и этого! — прибавил он и, отдернув прядь кудрявых волос, показал глубокий и огромный шрам на лбу.

— Это прошлогоднее посещение чийенов? — промолвил Брукс.

— Прошлогоднее, когда я уложил двух собак.

— Да, Джо. Вам лучше продать ранчу! — сказал Брукс. — Готовы ли леди и джентльмены? — спросил он, обращаясь к пассажирам.

Пассажиры и Брукс расплатились и вышли.

Рассветало. На востоке занималась заря. Впереди синели сиерры.

— В дилижанс, леди и джентльмены! Прощайте, Джо! Не забудьте дать знать в контору, если вы оставите ранчу… Не забудьте поставить кого-нибудь за себя на станции… Дилижансу нужны почтовые мулы… Слышите, Джо?

— И без вас знаю, Брукс.

— Я только напомнил.

— Помню.

Брукс щелкнул бичом, и дилижанс покатился.

— А индейцы в самом деле были? — спросил Чайкин.

— Наверное, были.

— Я выходил в сад и слышал волчий вой. Я думал, что волки.

— Это не волки, Чайк. Им нечего выть. Они здесь сытехоньки… Им тут пищи много… Смотрите…

И Брукс указал бичом на павших лошадей и волов у дороги, на которых сидели коршуны.

— Это были команчи. Они давно добираются до Джо.

— За что?

— А за то, что он порядочный таки негодяй. Он дорого продает индейцам водку и вообще обманывает их, лицемерно представляясь их другом. Еще недавно нападение команчей на одну ранчу возбудило подозрение, что индейцев натравил Джо, а после он же донес на них, и их судили и двух повесили… Быть может, индейцы И сообразили, с каким другом они имели дело.

— А индейцы показали на суде, что подстрекателем был Джо?

— Нет. Они умеют держать слово. Они не выдали его.

Чем ближе дилижанс приближается к Денверу, тем становится душней… Воздух совсем раскаленный. Томит жажда, а питья хорошего нет. Вода в ручьях горьковатая. Но и ее пьют. Одни только несметные стада буйволов чернеют то впереди, то сзади, то пересекают дорогу. Дилижанс окружен со всех сторон этими животными, любящими низкую сладкую траву этих равнин.

Но скоро эти зеленые равнины и стада остаются сзади. Дилижанс незаметно поднимается на возвышенность и едет по песку. Солнце печет немилосердно. Степь почти голая, полна ящерицами и змеями. В воздухе кишит саранча… Жилья нигде нет… Только бревенчатые шалаши-станции одиноко стоят. Там меняют мулов и едут дальше.

Чайкин изнывал от жары и нетерпеливо ждал Денвера.

Но под самым городом он увидал еще степной буран, напомнивший ему шквал на море. Но буран показался ему более ужасным.

Это было часу во втором дня.

В воздухе было особенно душно, и Брукс тревожно поглядывал на горизонт.

— Не нравится мне воздух! — вдруг сердито проговорил он.

— А что?

— Дышать трудно. Пахнет бураном. Вы, Чайк, видели бури на море. Теперь увидите бурю на земле. Здесь очень сильны бури.

— Вы ее ждете?

— Жду… Вот она идет сюда. Глядите!

И Брукс указал Чайкину на маленькое серое облачко на горизонте, такое же, какое не раз видел Чайкин на море перед шквалом.

Облачко это все росло и росло и с быстротой приближалось. Вот оно разрослось в гигантскую черную тучу, которая задернула все небо и распространила вокруг полутьму. Молния изрезывает эту тучу огненными линиями, и среди тишины раздается оглушающий раскат грома.

И вслед за тем ворвался порыв ветра и хлынул дождь. Ветер высоко вздымал песок, стоявший вроде смерча столбами, и дождь немилосердно хлестал.

Мулы остановились через несколько времени и повернули экипаж так, чтобы им стоять спинами к ветру. Они жалобно мычали.

Через несколько минут Чайкин и Брукс были мокры, несмотря на поднятый верх и фартук.

Буря делалась сильней и сильней. Казалось, дилижанс сейчас свалится.

В таком положении путешественники пробыли два часа. Два часа бушевала буря с дождем…

Наконец туча понеслась далее; вдруг просветлело, солнце весело глядело с голубого неба, и чудесный свежий воздух ласкал обоняние.

Брукс повернул мулов, и они весело и шибко побежали вперед.

Через четверть часа Чайкин увидел обоз фургонов, расположенных в виде эллипса. Внутри были женщины и дети и варили пищу. Мужчины носили воду из ручья. Волы были пущены на траву.

— Зачем они сделали такой забор? — спросил Чайкин.

— Они остановились и будут ночевать здесь. Такой забор — лучшая защита против нападения индейцев.

— А как много народа идет на Запад, и не боится!

— Да, американцы не боятся! — не без гордости ответил Брукс. — И за Денвером вы увидите, несмотря на пустынную дорогу и на индейцев, обозы с товарами, фургоны с переселенцами, стада скота… ранчи, в которых есть водка.